Только больше не кроет. Могу как на друга на него смотреть. Крышу не рвёт от него. Я его даже не хочу. Спокойной на руки его смотрю, на шею, на губы. Понимаю что наша с ним любовь на страсти строилась. Он был первым парнем, который показал мне все прелести секса, научил кайфовать от возможностей собственного тела. И мне казалось что больше ни с кем так хорошо не будет. Кажется что и не любовь это была, а одержимость. Всепоглощающая, страстная, ревностная. Смотрю как он к коляске подходит, на корточки опускается, внутрь заглядывает. Смотрит и кажется не дышит совсем. Невольно усмехаюсь. Странная штука-жизнь. Когда он ушёл, мне казалось что жизнь закончилась. Я дышать без него не могла. Думала что любить его буду, до конца своих дней. Как же я ошибалась! В груди другая любовь огнём пылает. Сильнее, твёрже, увереннее. Без страха все потерять, без ревности, без боли, без одержимости. Настоящая, крепкая. Хочу только Никиту, только его обнимать и целовать. Хочу счастливым его делать каждый день. А не побольнее ударить, чтобы отомстить, как с Даном было. Кит не обманул, обоих вытянул.
Никита рядом с коляской встаёт, парни к ним подходят. Все на Василису смотрят, молчат. Не смеют тревожить это знакомство двоих самых близких людей. Понимаю что мы с ним теперь связаны. Этот ребенок нас объединяет. И ничего больше. Подхожу к ним, у коляски места нет, чтобы встать. Из-за спин их выглядываю. Вижу как Васька во сне кривится, ямочки показывает. Дан вздыхает громко, на ноги поднимается, руки в коляску тянет, взять её хочет. Федя его руки в сторону убирает.
– Руки сперва свои с мылом вымой!-возмущается.
Дан даже немного опешил от такого. Ко мне поворачивается, в глаза заглядывает.
– Почему ты мне не сказала?-спрашивает громко, требовательно. По голосу слышу, что опять на эмоции вывести хочет. Сам вспыхивает и меня хочет затянуть.
– Дебил, я её только уложил!– Федя голос повышает. Боится что он своим криком Василису разбудит. Берет коляску за ручку, из кухни выкатывает. Заур следом за ним выходит. Никита посылает мне взгляд уверенностью наполненный, говорящий о том что он рядом, и тоже выходит. Все понимают что нам поговорить надо. Давно нужно было это сделать.
– Ты отказался от неё, когда Бадаеву поверил.-отвечаю. Смело в глаза его смотрю. Теперь не боюсь что накроет. Даже думать нормально могу.
– Что?– брови поднимает, лицо в ярости кривит.– Ты знаешь как я ребенка хотел! С тобой хотел! Я бы ради вас всё сделал! Если бы знал!-кричит, интонацию голоса не контролирует.– Я всё пропустил! Беременность, УЗИ, роды! Ты лишила меня этого!– угрожающе наступает и пальцем в меня тычет.
Отхожу от него и за стол сажусь. Не выйдет у него, на эмоции меня вывести. Меня давно уже это не заводит.
– Ты сам себя этого лишил.-говорю, воду в стакан наливаю.– Когда изменял. Ребёнка со мной хотел, а сам по бабам шлялся.-голос мой твёрдо звучит, отстраненно. Эти воспоминания больше за душу не трогают и боли не несут. Говорю спокойно, преподношу как факт, без претензии.
– Если бы я знал! Я бы никогда…
Смеяться начинаю. Громко. Перебиваю поток этой лживой, никому не нужной информации. Не остановился бы он. Точно знаю. Так же бы гулял, и каждый раз медленно убивал меня, как Максим свою жену. А потом бы клялся, прощение просил. И я бы каждый раз прощала.
Дан от моего смеха ещё больше злится. Заводится. Дергается.
– Я её заберу!– кричит. Кидает эту фразу как спасательный круг самому себе. Как последний заряд, который может меня задеть.
А я чувствую невидимую стену, которую Никита выстроил. Которая защищает меня от всего на свете. Усмехаюсь ему в лицо. Не понятно на что рассчитывал. Ни я, ни парни этого не позволят. Вижу в глазах его искреннюю боль и отчаяние. Смягчаюсь. Жалко его становится.
– Если ты перестанешь вести себя как идиот, и поймёшь наконец, что у тебя родился ребёнок, а не повод мной манипулировать, можешь с ней видеться.-говорю строго.– У вас ещё вся жизнь впереди. Ты можешь быть рядом, помогать ей, любить её, оберегать.
Выдыхает нервно. Лицо кривит от невидимой боли. Понимает что я права. С собственными чувствами борется. Внезапно ко мне подходит, на колени опускается, за ноги хватает, в глаза заглядывает щенячьим взглядом, как он умеет.
–Кирюх… У нас же ребёнок. Давай заново всё начнём. Всё будет как мы хотели.-голову опускает, колени мои целует.
Никита на кухню заходит. Видит эту картину, не ревнует даже.
– Василиса проснулась. Если успокоишься, Старый разрешит её на руки взять.-говорит.
– А ты, выходит, отчимом моему ребенку будешь?– Дан на ноги встаёт, ненавистным взглядом Никиту кроет.
Зажмуриваюсь, как будто ударили сильно. Не люблю это слово. Воспоминания с ним болезненные связаны. Даже холодным потом прошибло.
– Другом.– Кит отвечает. Его тоже тон Дана не задевает. Уверенный, как всегда.
– С такими друзьями, врагов не надо.– говорит Дан сквозь сжатую челюсть, нервно щекой дергает и к выходу спешит. Уходит. Дочь даже на руках не подержал.
– Он вернется.-говорит Никита. Видит на моем лице переживания, поддержать хочет.
– Я знаю.– вздыхаю. Мы оба его слишком хорошо знаем. Эмоции утихнут и придёт. Не сможет он своего ребенка бросить. И заботится будет и любить. Только привыкнет ко всему происходящему.
Парни на кухню заходят, серьёзные. За стол садятся, коньяк молча разливают.
– Готовьте бабки.-говорю, улыбаюсь. Пытаюсь это напряжение развеять.– Кит спор выиграл.
Усмехаются, выпивают не чокаясь. И вроде полегчало всем. Не так сильно нервничают.
Раннее утро, Никита на работу собирается. Васька спит. На удивление спокойный ребенок. Провожаю его до двери, в губы целую. Никита на мои соблазнения не ведётся, по прежнему дистанцию держит. Раз врач сказал ещё два месяца ждать, значит так надо. Боится мне навредить. И ведь ждёт, по настоящему. Точно знаю что на стороне никого нет. Не для этого он столько времени своей цели добивался, чтобы ради сомнительного удовольствия всё потерять. А я дни отчитываю, когда уже можно будет. Целую его и возбуждаюсь. Губы его кусаю, сильно, чтобы не только мне страдать. Улыбается.
– Потерпи.-шепчет и сам дрожит от возбуждения.
Уходит. Оставляет меня наедине со своей необузданной страстью. Не успеваю на второй этаж подняться, звонок звенит. Иду к домофону, на экране Дан. Стоит у калитки, пакеты из детского магазина держит. Улыбаюсь. И недели не прошло. Нажимаю кнопку на панели, открываю, чтобы зашёл.
Стоит, на
